Эммануил Ласкер - философия борьбы

Интерес к личности Эмануила Ласкера не ослабевает с течением времени. Особенно широко обсуждается фено­мен поразительного спортивного долголетия второго чем­пиона мира. Напомним, к примеру, что на II Московском международном турнире 1935 года он, в возрасте 67 лет, завевал третий приз, лишь на пол-очка отстав от М. Бот­винника и С. Флора, опередив Х.Р. Капабланку и солидную группу гроссмейстеров и сильных мастеров. Из девятна­дцати партий Эм. Ласкер не проиграл ни одной (!), шесть выиграл и тринадцать завершил мирным исходом.

Указанный феномен трудно объяснить только физиче­скими кондициями, если учесть, что спортом он не зани­мался (любил лишь длительные прогулки пешком), всю жизнь курил и не отказывался от крепкого кофе и рюмки коньяка.

Секрет в другом — в постоянном проявлении интел­лектуальной активности, которая позволила ему сохранить высокий уровень умственных способностей на всей дис­танции жизненного пути.

Именно в этом биография Эм. Ласкера может служить примером, подтверждающим теорию, обоснованную классиком отечественной психологии Б.Г. Ананьевым. Исследуя динамику развития психологических характеристик чело­века на различных возрастных этапах, Б. Ананьев, в част­ности, выявил условия, замедляющие процесс старения. Он резюмировал: «Постоянная умственная деятельность, социальная активность, труд и творчество — фак­торы, противостоящие инволюционным процессам и регулирующие ход органического развития». Весьма важ­ным представляется и следующее открытие Б. Ананьева: оказалось, что влияние социальных факторов, интеллекта на физическое состояние человека в период старения не­измеримо больше, чем в ранние годы. Если здесь уместна шутка (однако, похожая на правду), то можно сказать, что в вечной борьбе духа с материей шансы первого возрастают с каждым прожитым годом.

Но вернемся к Эм. Ласкеру. Как свидетельствуют фак­ты, его духовный мир был всегда насыщен. Достаточно краткого перечисления его серьезных интересов: наряду с шахматами он проявил основательность и глубину в ана­лизе математических проблем. Занявшись так называемой теорией вероятностей, он, по свидетельству современных ученых, стал одним из основателей нового направления в науке — теории игр. Этот раздел математики весьма ак­туален в наши дни, поскольку изучает процесс принятия оптимальных решений в условиях состязания и противо­борства (например, в экономике).

Постоянное внимание проявлял Эм. Ласкер к философ­ским вопросам. В 1913 году он публикует книгу «Пости­жение мира», спустя пять лет выходит в свет «Философия бесконечности», а в 1940 году в Нью-Йорке издается его главная философская работа «Общество будущего». При встречах с А. Эйнштейном Эм. Ласкер критикует теорию относительности, полагая, что постулат постоянства ско­рости света может быть оспорен (например, в абсолютно пустом пространстве).

В широкий круг его интересов входили не только гло­бальные проблемы. Внимание Эм. Ласкера привлекали ин­теллектуальные игры: японские «шахматы» — го, а также карточные игры, особенно бридж. Он даже опубликовал книгу, посвященную описанию наиболее распространен­ных в мире интеллектуальных игр и подготовил к печати рукопись «Мировоззрение игрока», где проанализировал основные психологические ситуации при игре в карты.

Во время Первой мировой войны Эм. Ласкер ознако­мился с конструкцией нового оружия — танка и высказал ряд соображений относительно использования танков в крупных войсковых операциях. А несколько позднее от из­учения машин перешел... к драматургии. Одна из его пьес, названная «О человеке эта повесть» (написанная совмест­но с братом Бертольдом) шла в 20-е годы на сцене одного из берлинских театров.

Однако, если окинуть общим взглядом увлечения Эм. Ласкера, от шахмат до бриджа, то заметным становится объединяющий признак — все они связаны с деятельно­стью людей в конфликтных ситуациях и с разных позиций отражают правила и методы их борьбы между собой. Имен­но потребность познать и понять сущность человеческого противоборства и создать научную теорию борьбы выра­жали кредо многолетних раздумий и исследований Эм. Ласкера.

В 1907 году он выступил с первой крупной работой по этой теме, опубликовав книгу «Борьба». В ней он попы­тался выделить общие законы борьбы, которая, как он с достаточной категоричностью утверждал, лежит в основе жизни. В качестве таких законов были названы активность, простота, экономичность и гармония.

В шахматах Эм. Ласкер видел превосходную модель для изучения конфликтных ситуаций. В книге «Борьба» и последующих философских работах он неоднократно подчеркивал эту мысль.

Сходные идеи Эм. Ласкер развивает и в специальных шахматных работах. Укажем на «Учебник шахматной игры», «Здравый смысл в шахматах» и др.

В публикациях, посвященных математическим пробле­мам и анализу карточных игр, Эм. Ласкер также пытался выявить закономерности, позволяющие сделать правиль­ный выбор в обстановке неопределенности и риска. Ана­лиз шансов игроков был им проведен так, как могли бы сделать исследователи, знакомые с позднее разработанной математической теорией игр. Любопытно, что Нобелев­скую премию за 1994 год получили Д. Нэш и Д. Харсани (США) и Р. Зелтен (ФРГ) за исследования, посвященные конкурентной борьбе в экономике. Были использованы методы теории игр, а моделью анализа являлись шахматы и покер.

Правомерен вопрос: что же было главным для Эм. Ласкера — поиски научной теории борьбы, в которых шах­маты выполняли роль исследовательского полигона или шахматы как самостоятельное творчество? Известно мне­ние А. Эйнштейна по этому поводу: «Необычайная мощь его ума... всегда была связана с шахматами, и дух этой игры доминировал, даже когда речь шла о философских или общечеловеческих проблемах. И все же мне казалось, что шахматы для него были скорее средством существования, чем смыслом жизни. Подлинные его интересы были свя­заны с проникновением в науку, в красоту ее логических построений, красоту, покоряющую всякого, кто хоть раз испытывал ее воздействие. Материальное благосостояние Спинозы и его независимость базировались на шлифовке оптических стекол; в жизни Ласкера аналогичную роль играли шахматы».

Но все же трудно согласиться с А. Эйнштейном. По-ви­димому, на поставленный вопрос нельзя ответить одно­значно: так же, как левая и правая рука, Эм. Ласкеру оди­наково дороги были и наука, и практические шахматы.

Часто упоминают о том значении, которое Эм. Ласкер придавал психологии. Это действительно так. Но надо учи­тывать, что его отношение к психологии в шахматах носи­ло выборочный, можно сказать, прагматический характер. Из данных психологии им использовались те, которые непосредственно были связаны с его концепцией борьбы и помогали достижению победы над соперником. Поэтому отзывы Эм. Ласкера о других шахматистах обычно содер­жат те сведения об их характере и стиле игры, которые пригодны для прямого практического использования.

Психологические характеристики, даваемые Эм. Ласкером соперникам, как правило, были точными и объ­ективными. Это принесло ему множество побед. Укажем на партию с Х.Р Капабланкой (Петербург, 1914), матчи с 3. Таррашем, Д. Яновским, Ф. Маршаллом и др. Лишь в понимании К. Шлехтера и Г. Пильсбери были допущены ошибки.

Признание борьбы как принципа существования и по­требности шахматиста-практика обусловили воспитание характера жесткого, умного борца, призванного побеждать.

Не секрет, что Эм. Ласкер был очень честолюбив. Перед матчем с В. Стейницем в 1894 году, в интервью газете «Чи­каго Геральд» он заявил: «Я уверен, что в матче я побью его. Во мне кроется столько самолюбия, что я добьюсь звания чемпиона всего света. Если матч со Стейницем состоится, то мое самолюбие будет удовлетворено».

Атрибут борьбы — диктат. Это и стремление утвердить свое «я» и подавить волю противника, это и желание и необходимость в максимальной мере воспользоваться пло­дами достигнутой победы. Указанные тенденции проявля­лись в поведении второго чемпиона мира по-разному.

Эм. Ласкер был требователен и тверд к устроителям турниров и меценатам. Так, за участие в турнире 1914 года в Петербурге он получил в качестве экстра-гонорара гро­мадную по тем временам сумму — 4000 рублей. Недешево стоили и его сеансы одновременной игры в США. Но ме­ценаты платили — ведь чемпион мира один.

Свой чемпионский титул Эм. Ласкер с успехом за­щищал не только в матчах, но и путем искусного выбора партнеров для этих состязаний. На рубеже XIX и XX веков наиболее опасными соперниками чемпиона мира были Г. Пильсбери и 3. Тарраш.

Любопытно свидетельство Л. Верховского — исследо­вателя творчества американского гроссмейстера: «Во вре­мя турне Ласкера по Америке в 1901 году чемпиона мира спросили, примет ли он вызов Пильсбери на матч. Ответ был следующий — «Пильсбери по своему положению в шахматном мире имеет на такой вызов полное право, и я был бы вынужден принять этот вызов или же сложить с себя звание всемирного чемпиона» — и все же, когда в 1901 году Пильсбери послал вызов Ласкеру, чемпион мира ему не ответил».

На несколько лет растянулись переговоры об организа­ции матча между Эм. Ласкером и 3. Таррашем. Наконец, в 1908 году это состязание было проведено, но к тому време­ни шахматная сила 3. Тарраша заметно шла на убыль.

В конце 1911 года Эм. Ласкер принял вызов от А. Ру­бинштейна. Особенно интересен был бы этот матч в 1912—1913 годах, периоде пика в шахматной карьере пре­тендента. Но из-за несущественных деталей переговоры затянулись до Первой мировой войны. Потом они уже не возобновлялись, так как результаты А. Рубинштейна резко понизились.

Лишь с двумя претендентами, находящимися в расцвете сил — с К. Шлехтером (1910) и Х.Р Капабланкой (1921), играл матчи Эм. Ласкер. Причем в последнем состязании он согласился на невыгодные для себя условия. Матч про­водился в Гаване, где соперника страстно поддерживала «вся Куба», а чемпион испытывал неудобства от непри­вычного климата тропиков. Но почему же дотоле непре­клонный Эм. Ласкер поехал в Гавану? Видимо, он был вынужден пойти на это из-за общественного мнения, уставшего от десятилетнего ожидания (Х.Р. Капабланка на­правил свой вызов еще в 1911 году), обстановки в разорен­ной Германии и потери сбережений в связи с послевоенной инфляцией.

В шахматной борьбе Эм. Ласкер использовал различ­ные психологические приемы. Расскажем об одном. Когда Р. Фишер в первой половине матча с Б. Спасским (Рейкь­явик, 1972) систематически опаздывал к началу игры, за­ставляя противника ждать и волноваться, мало кто знал, что этот прием заимствован у Эм. Ласкера. На турнире 1909 года в Петербурге Эм. Ласкер на партию с К. Шлехтером явился с 30-минутным опозданием и сделал свой ход. К. Шлехтер находился в другой комнате. Его предупреди­ли: «Ваши часы идут». — «Знаю», — ответил К. Шлехтер, но только через 30 минут он подошел к доске, сделав от­ветный ход. Он не пожелал принять «фору». Но, видимо, «данайский дар» не прошел даром — К. Шлехтер играл неуверенно и вскоре оказался в проигрышном положении. Лишь серьезная оплошность Эм. Ласкера спасла К. Шлехтера от поражения.

К сказанному добавим, что незадолго до начала Пе­тербургского турнира между партнерами был подписан договор о предстоящем матче на мировое первенство. Мо­жет быть, опоздание было первым ходом в предматчевой подготовке?

Кроме описанного, известны и другие случаи опоздания Эм. Ласкера на игру и в том же турнире (с Дуз-Хотимирским — на 12 мин, с Перлисом — на 10 мин и др.).

Нам бы не хотелось делать далеко идущие выводы из приведенных фактов. Они выражают лишь одну из граней сложного жизненного пути второго чемпиона мира. Пути, по которому он прошел, как сильный, решительный и не­зависимый человек. Наверное, он в чем-то ошибался, но он действовал, создавал, не уклонялся от острых вопросов. А при такой позиции от ошибок не застрахован никто.
©Крогиус