Шахматы и политика

Нередко следствием завышенной шахматной самооцен­ки становится появление амбициозных устремлений в дру­гих областях. Так, например, не секрет, что ряд известных шахматистов, не обладая необходимыми знаниями и опы­том, с апломбом и завидной легкостью оценивают слож­ные проблемы политики, науки, культуры или искусства. А иные не только комментируют, но и непосредственно вторгаются в практику общественной жизни.

Сделаем оговорку: мы отнюдь не считаем, что шах­матист обязан заниматься только шахматами. Если есть призвание, интерес и соответствующая подготовка, то вполне возможно сочетание на серьезном уровне шахмат с разными видами деятельности. Так, например, у Эм. Ласкера шахматы сочетались с математикой и философией, у М. Ботвинника — с электротехникой и кибернетикой, у А. Котова — с конструкторской деятельностью и лите­ратурой, у В. Загоровского — с историей, Р. Хюбнера — с филологией, у А. Ильина-Женевского — с политикой и дипломатией, Г. Каспарова - с политикой и т. д.

Мы лишь против бытующего мнения о том, что хоро­ший шахматист изначально, без серьезной подготовки, способен самостоятельно разобраться в сложных пробле­мах из других областей. Шахматы, конечно, могут помочь. Они развивают интеллект. Но без большого упорного труда новое дело не осилить.

Несколько раз я с удивлением и горечью наблюдал, как известные маэстро с трибуны вещали о том, как и чему нужно обучать в школе, и о том, как понимать новые идеи в искусстве и философии. А аудитория благоговейно вни­мала, мягко говоря, слабо эрудированным в этих вопросах ораторам.

С «открытиями» в области истории любил выступать Л. Штейн. В частности, он утверждал: «Если бы не было по­кушения в Сараево — не было бы Первой мировой войны».

Е. Геллер полагал, что на шахматных соревнованиях применяются средства воздействия на психику игрока на расстоянии. Отсюда его обращение ко мне в 1969 году во время матча Петросян — Спасский по поводу присутствия в зрительном зале фокусника Акопяна и его протест орга­низаторам матча в Рейкьявике, в 1972 году, о якобы имев­ших место «излучениях», направляемых американцами на Спасского. Число примеров некомпетентного вторжения в незнакомые сферы знаний нетрудно увеличить.

Указанный феномен «всезнайства» во многом опирается на поддержку «болельщиков» и ряда средств массовой ин­формации. Они идеализируют своих героев и готовы при­нять все то, что те говорят. Даже откровенную чушь.

Следует отметить, что подобная идеализация видных представителей искусства и спорта (в частности шахмати­стов) существует давно. Имена «героев» широко реклами­руются, подчеркиваются их достижения и личные достоин­ства, а о недостатках умалчивают.

Делается это отнюдь не только из-за личных симпатий. Обществу нужны положительные герои, которые служили бы примером для молодежи и оставались бы добрым дру­гом людей зрелого и пожилого возрастов.

Помимо всего прочего эти герои используются властя­ми и рядом общественных движений для проведения своих политических, культурных и коммерческих целей.

Так, например, в 1936 году победителя Ноттингемского международного турнира М. Ботвинника обязали обра­титься с верноподданническим письмом к И. Сталину. Цель — упрочить положение шахмат в жизни советского общества.

В последующие годы партийные и спортивные органи­зации Советского Союза активно использовали М. Бот­винника, В. Рагозина, В. Смыслова, П. Кереса, Т. Петросяна, И. Бондаревского, А. Котова и других гроссмейстеров в пропаганде выдающихся достижений отечественных шахмат. Подчеркивалось, что эти успехи — свидетельство расцвета культуры при социализме.

Преследовались и воспитательные цели, учитывающие полезную роль шахмат в развитии мышления и некоторых черт характера, а также их способность отвлекать людей (особенно молодежь) от непоощряемых властью интересов.

Как прямое выполнение политического заказа пред­ставляются следующие действия Эм. Ласкера и А. Алехина.

Так, в годы Первой мировой войны (1914—1918) Эм. Ласкер в лекциях, прочитанных в различных регионах Гер­мании, и многочисленных публикациях активно пропо­ведовал идеи немецкого «ура-патриотизма» и шовинизма. Приведем несколько фрагментов из далеко не самых рез­ких заявлений чемпиона мира: «Мораль германцев — это дух гуманности и справедливости, свойственный нашей нации... Англия не может победить дух, который движет нами. Мораль и знание сражаются на нашей стороне». И далее: «Англичане с завистью следили за нашим наро­дом, полным идей и готовым принести любую жертву... Я не знаю ни одного немца, который не имел бы в себе что-то от духа Фауста».

Почти 30 лет спустя, также по германскому заказу, выступил четвертый чемпион мира А. Алехин. Правда, выступал он уже не по кайзеровскому, а по нацистскому сценарию, по которому еврей Эм. Ласкер какого-либо от­ношения к немецкому народу не смел иметь.

В марте 1941 года была опуб­ликована серия статей под авторством А. Алехина. В этих статьях развитие шахмат рассматривается с позиций расиз­ма и антисемитизма.

Позднее А. Алехин отрицал свое авторство. Однако экс­перты (уже после смерти А. Алехина в 1946 году) пришли к заключению, что текст в значительной части принадле­жал чемпиону мира. Но общая политическая направлен­ность статей, по-видимому, была жестко продиктована ведомством доктора Геббельса. Не вызывает сомнений, что Алехина фактически принудили к пропаганде нацистских воззрений.

В последнее время имена ведущих гроссмейстеров используются для привлечения к шахматам молодежи, открытия шахматных школ, лекториев и т. п. В России и Центральной Европе эти мероприятия чаще связывают с именем А. Карпова, в Америке и Израиле — Г. Каспарова. Названия «Школа Карпова» или «Школа Каспарова» ныне звучат на многих языках и на разных континентах. Это направление шахматной деятельности весьма плодотворно.

Конечно, не могли миновать шахматных «асов» запро­сы коммерческих организаций. Так, например, в конце минувшего столетия рынок ЭВМ захлестнула реклама ком­пьютеров «Каспаров».

До сих пор речь шла об использовании кем-то извест­ности и славы шахматистов в различных целях (преимуще­ственно политических и коммерческих). Но среди плеяды видных мастеров шахмат не все были склонны удовлетво­риться такой, сравнительно пассивной, ролью. Некоторые из них сами приняли участие в обсуждении и практиче­ском решении политических и других актуальных проблем общественной жизни.

В 1907 году увидела свет книга Эм. Ласкера «Борьба». В этой и последующих философских работах второй чем­пион мира попытался выявить и систематизировать прин­ципы и методы межличностного противоборства.

Эм. Ласкер полагал, что его исследования имеют обще­научное значение и могут быть использованы в полити­ке — для улучшения государственного и общечеловеческо­го устройства.

Но эти, заметим, весьма амбициозные, идеи Эм. Ласкера не получили признания у политиков, так как его иссле­дования касались борьбы индивидуумов и не учитывали закономерностей противоборства на макроуровне.

В дальнейшем ряц предложений Эм. Ласкера привлекло внимание специалистов, изучающих математическую тео­рию игр и психологию личности. Но, повторяем, полити­ками «заявка» Эм. Ласкера не была принята.

М. Ботвинник, будучи убежденным сторонником со­ветского строя и искренне веря в идеалы социализма, выступил в середине 50-х годов со смелой политической инициативой.

Он направил в ЦК КПСС свои предложения по «раз­витию общественных отношений в социалистическом обществе», в которых обосновывал необходимость демо­кратических преобразований. Увы, его попытка (види­мо, навеянная «оттепелью» после смерти И.В. Сталина в 1953 году) не встретила понимания.

Три десятилетия спустя М. Ботвинник вновь обратился в Центральный Комитет партии. На этот раз с проектом программы развития советской экономики. Вероятно, М. Ботвинник переоценил свои знания в данной области. Его предложения были внимательно рассмотрены, но не получили одобрения экспертов — ведущих ученых-эконо­мистов.

Таковы итоги двух нешахматных выходов М. Ботвинни­ка на политическую сцену Что же касается шахмат, то он неоднократно, в течение всей жизни активно действовал в интересах их развития.

В конце 80-х и в 90-х, видя, как разваливают оте­чественные шахматы, он как мог боролся с надвинувшейся бедой. Его вежливо выслушивали в Правительстве и Госду­ме, кивали головой, что-то обещали, но ничего не делали. Не до Ботвинника было, шел дележ социалистической собственности.

Эм. Ласкер и М. Ботвинник не занимали каких-либо го­сударственных или партийных постов и фактически были «теоретиками от политики», ограничившись обоснованием соответствующих политических рекомендаций.

Профессионально политической деятельностью зани­мался известный мастер А. Ильин-Женевский (1894—1941). Он еще в юности включился в революционное движение. В 18-летнем возрасте вынужден был эмигрировать. Жил в Женеве, чем и объясняется вторая составляющая его фа­милии.

Принял активное участие в Октябрьской революции и гражданской войне. Был красным комиссаром. Позднее занимал видные посты в Коммунистической партии, воен­ной службе, дипломатии и журналистике.

Используя свое политическое влияние, А. Ильин-Же- невский много сделал для развития шахмат в стране. Ука­жем на его участие в организации первого чемпионата Рос­сии в 1920 году, трех Московских международных турниров (1925, 1934 и 1936), матча Флор — Ботвинник в 1933 году, издание шахматной литературы.

Он был одним из сильнейших мастеров: дважды стано­вился чемпионом Ленинграда, 8 раз участвовал в первен­ствах СССР, а также в нескольких международных сорев­нованиях. В его активе победы на Х.Р. Капабланкой (в 1-м Московском международном турнире, 1925), М. Ботвинни­ком, Ф. Маршаллом, Р. Шпильманом, Г. Левенфишем и др.

А. Ильин-Женевский погиб при бомбежке осенью 1941 года, во время эвакуации из осажденного Ленинграда.

Гроссмейстер Людек Пахман (1924—2001) активно уча­ствовал в проведении либеральных реформ в Чехослова­кии в 1968 году. После устранения А. Дубчека и разгрома «Пражской весны» Л. Пахман стал одним из лидеров про­должавшегося сопротивления.

Последовали слежка, обыски, арест и тюрьма. В заклю­чении из-за резкого ухудшения здоровья Л. Пахман еле выжил. В конце концов, он был выслан из страны и посе­лился в ФРГ.

Спустя десять лет Л. Пахман вернулся на родину и был встречен в новой Чехословакии как национальный герой. В последующие годы, в связи с болезнью, он отошел от активной политической деятельности.

Люди, знавшие Пахмана по совместной политической борьбе, отмечали его гражданское мужество, веру в из­бранные им идеалы и скромность. Он не думал о карьере, а «просто» отстаивал свои убеждения.

Претерпело известные изменения политическое само­сознание А. Карпова. В начале его общественно-полити­ческая деятельность развивалась по сценарию властных структур. А. Карпов стал членом ЦК ВЛКСМ и главным редактором журнала «64». В 1982 году он занял кресло ру­ководителя влиятельной и богатой организации — Совет­ского Фонда Мира. В 1989 году, по предоставленной Фонду квоте, он на два года получил статус депутата Верховного Совета СССР.

Смысл этих действий понятен — привлечение популяр­ного в стране шахматиста способствовало повышению престижа власти.

Постепенно А. Карпов стал действовать более неза­висимо и, в конце концов, занял самостоятельное место в политическом истеблишменте. Ему удалось установить дружественные отношения с разными кругами власти.

Деятельность Фонда, в основном, направлена на оказа­ние разносторонней помощи детям в разных странах мира. Широкую известность получила помощь юным жертвам Чернобыльской катастрофы.

А. Карпов — Посол доброй воли ООН, он по-прежнему возглавляет Фонд, который теперь имеет новое название — Международной ассоциации Фондов мира.

Большое внимание уделяет А. Карпов развитию детских шахмат в России. Во многих регионах страны — от Воро­нежа до Заполярья и Сибири открыты детские шахматные школы, которые он курирует.

О своеобразном пути в политике тринадцатого чемпио­на мира Гарри Каспарова, наверное, можно писать романы. Однако мы ограничены несколько иными задачами данной книги и поэтому лишь изложим основные факты.

В феврале 1985 года, вскоре после завершения первого матча между Карповым и Каспаровым, мать Гарри, Клара Шагеновна, ошеломила меня следующими словами: «Гарри изменит не только шахматный мир, но и всю страну».

Судя по этой фразе, далеко идущие амбиции сформи­ровались у Г. Каспарова давно и стали одним из главных мотивов его деятельности.

В 1983 году Г. Каспаров вступил в КПСС. Позд­нее, в период развала СССР он скажет, оправдываясь: «Я очень хотел стать чемпионом мира и поэтому вступил в КПСС».

Как мы уже отмечали ранее, Смыслов,Таль, Петросян и  Спасский были беспартийными, а  Кар­пов стал членом КПСС уже будучи двукратным чемпионом мира. Вспомнив выше приведенное заявление Клары Шагеновны, легче понять стремление Гарри стать членом пар­тии — по-видимому, он думал не столько о чемпионском титуле (этого он мог добиться и без партийного билета), сколько о более значимых высотах власти.

Но выходов на властные высоты тогда не было. Гарри переключился на захват шахматной власти. В 1986 году в Дубае (ОАЕ) состоялся выборный конгресс ФИДЕ. Там же одновременно проходили игры Всемирной шахматной олимпиады.

Хотя шахматная федерация СССР и Спорткомитет были за Кампоманеса, Г. Каспаров поддерживал кандидатуру Лусены (Бразилия) на пост президента ФИДЕ. Ф. Кампо­манес, как известно, выиграл выборы. Тогда Г. Каспаров предложил ФИДЕ вариант раздела власти, но предложение было отвергнуто.

Потерпев поражение, Гарри попытался поквитаться с ФИДЕ другим путем. Вместе с бельгийским финансистом Бесселем Коком он создал в 1987 году Международную Ас­социацию гроссмейстеров. Но вскоре ее члены разочаро­вались: быстрого обогащения и идиллического сообщества друзей-гроссмейстеров не получилось. В результате эта организация развалилась.

Также провалом (и по тем же причинам) закончилась новая инициатива Г. Каспарова, создавшего в 1993 году Профессиональную шахматную ассоциацию.

Попытки выйти на большую политическую арену стра­ны не увенчались успехом. В 1989 году место в Верховном Совете СССР, предоставленное профсоюзному спорту, до­сталось Б. Рогатину.

В 1990 году Гарри вступил в Демократическую партию России (ДПР) и вскоре стал лидером Московского отде­ления.

На первом съезде ДПР Г. Каспаров попытался захватить руководство. Понимая, что немедленное устранение авто­ритетного председателя — Н. Травкина нереально, Г. Кас­паров предложил ввести несколько постов сопредседателей партии, а также ослабить партийную дисциплину

Съезд отверг эти предложения, но Г. Каспаров продол­жил борьбу. Фактически он вносил раскол в ДПР. В апреле 1991 года, на втором съезде, действиям Г. Каспарова был дан жесткий отпор. После этого он покинул ДПР.

Пятью годами позднее Г. Каспаров неожиданно объ­явился в качестве идеолога выборной компании генерала А. Лебедя. Однако политический альянс столь разных личностей просуществовал недолго. Вскоре последовал разрыв. Генерал выборы проиграл.

Г. Каспаров приобрел репутацию вестника неудачи. Вероятно, когда его пригласили агитировать за Москву в споре нашей столицы с Шанхаем за право проведения Всемирной выставки 2010 года, то китайцы обрадовались. И, видимо, не зря: примета сработала — спор выиграл Шанхай.

В последующие годы Г. Каспаров принимал активное участие в деятельности оппозиционных организаций. Од­нако эти организации не приобрели в России сколько-нибудь заметного политического влияния.

В 1988 году Г. Каспаров заявил: «...мне хотелось бы сде­лать что-нибудь для своей страны, что-нибудь, не имею­щее отношения к шахматам». Думаю, что Гарри Кимовичу не надо тратить силы на это «что-нибудь». С «этим» все ясно — Каспаров велик за шахматной доской и, мягко го­воря, тривиален на политической трибуне.

Пожалуй, необходимо сказать и о тех свойствах, кото­рые, на наш взгляд, обусловлены спецификой шахмат и присущи многим профессиональным шахматистам.

Шахматы — борьба индивидуумов. В ходе игры ответ­ственность полностью несет отдельный шахматист. В эти моменты у игрока нет помощников и соратников. Он дол­жен рассчитывать только на самого себя.

Поэтому шахматы вряд ли можно назвать удачным средством для развития коллективизма. Они мало способ­ствуют искусству общения с людьми. Политический лидер должен уметь убеждать людей и привлекать на свою сторо­ну, демонстрируя подчас готовность пойти на компромисс, чем-то поступиться ради общего дела или помочь в нуж­ный момент. Он должен проявлять искренний интерес к другим людям.

Могут ли этому помочь шахматы? Весьма сомнительно, учитывая их природу... Формирование качеств лидера, ве­дущего массы за собой, таланта трибуна плохо сочетается с мотивами шахматной деятельности и поведением шахма­тистов.

Дополним сказанное еще следующим обстоятельством, на которое мы неоднократно обращали внимание: в игре шахматист привык к беспрекословному подчинению своих «подопечных» — шахматных фигур. Если, к примеру, коню «приказано» отправиться на поле сЗ, то это передвиже­ние будет выполнено со стопроцентной гарантией.

Иная картина в практике политической жизни — люди далеко не всегда готовы, образно говоря, перемещаться по приказу. Людей надо убедить. Наличие подобного «человеческого фактора» в деле социального управления ча­сто не учитывается шахматистами, занявшихся политикой.
©Крогиус