Шахматный образ

Шахматное мышление в значительной степени образно. Но что же понимается под «шахматными образами», каки­ми характерными особенностями они обладают?

В определении понятия «шахматный образ» нет единого мнения. Физиолог В.Б. Малкин отмечал: «Опытным шах­матистом в процессе игры накоплено большое количество шахматных образов, типовых позиций, по поводу которых он имеет сложившуюся оценку. Эти пози­ции и являются весьма существенными элементами языка, которым мастер творит свои «поэмы». Расчет вариантов в процессе игры необходим, прежде всего, для перехода из одной типовой позиции в другую».

Из этого высказывания видно, что главным признаком образа автор считает обобщенный элемент (оценку типич­ной позиции), а конкретные позиции, возникающие в про­цессе установления взаимоотношения между отдельными элементами ситуации (например, при расчете), не относит к образам. Здесь не учитывается и наглядная сторона образа.

Аналогичных взглядов придерживаются и другие иссле­дователи (например, Р. Рети). Для доказательства того, что наглядные элементы носят в мышлении шахматиста под­чиненный характер, приводятся высказывания 3. Тарраша и С. Розенталя.

Французский мастер С. Розенталь поделился с извест­ным психологом А. Бинэ следующими мыслями: «Вы спрашиваете меня о зрительном воображении? Мой ответ зависит от смысла, который придается этому слову. Я вижу шахматную доску, как видят улицу, по которой проходят, не обращая на нее внимания. Когда вы открываете ваш шкаф, вы знаете, где находятся все вещи, хотя вы и не видите их все. То же самое и в отношении ходов, сделанных на шах­матной доске».

В приведенных высказываниях достаточно ясно по­казывается значение моментов обобщения, абстракции в мышлении шахматиста. Но можно ли на основании этого говорить о противоположности наглядного и понятийного, единичного и общего в шахматном мышлении?

Мы придерживаемся мнения, что шахматный образ все­гда представляет собой в той или иной степени обобщение. Но обобщающие моменты нельзя отделить от их наглядной основы. Они возникают как отражение предметного содер­жания ситуации. В процессе формирования шахматного образа происходит отбор элементов воспринятой ситуа­ции. В образе воспроизводятся благодаря этому не все, а лишь наиболее существенные элементы.

«Тот или иной момент в представлениях отражается в общей структуре познания субъектом объекта и приобре­тает то или иное место в этой структуре в зависимости от своего объективного значения для самого предмета, а в определенных случаях — для деятельности субъекта», — писал академик Б.Г. Ананьев.

Приняв это положение, нетрудно заметить, что ни 3. Тарраш, ни С. Розенталь не отвергают наглядной сторо­ны мышления шахматиста, а лишь описывают отбор суще­ственных элементов и отбрасывание малозначимых (так, они не замечают величину, форму материал доски и фигур, а выделяют в сознании функциональные особенности фи­гур и полей, траектории их возможных перемещений).

Таким образом, поля и фигуры отражаются в сознании не сами по себе, а как носители смыслового содержания ситуации. В шахматных образах рельефно наблюдается единство абстрактного и конкретного, чувственного и ло­гического, так как идея, оценка непосредственно выража­ются в определенных ходах и вариантах.

Показательно упоминание о «характерном» ходе, т. е. о конкретном, наглядном элементе, который выступает в роли носителя смыслового содержания, оценки позиции.

Это принципиальное положение о взаимосвязи чув­ственного и логического в структуре образного мышления подтверждается результатами наших наблюдений и экспе­риментов.

Было установлено, что мастер, проводящий сеанс од­новременной игры на 25—30 досках, как правило, немед­ленно обнаруживает отсутствие фигуры, нарочно снятой играющим с доски. Из бесед с мастерами и эксперимен­тов выяснилось, что мастера не запоминают буквального расположения фигур в партиях, но в каждой из них руководствуются определенным содержанием: планом, идеей тактической операции. Обдумывая позицию со снятой с доски фигурой, мастер обнаруживает несоот­ветствие прошлой оценки с настоящей. Начинаются поис­ки причин. В итоге — быстро восстанавливается наглядная картина всей позиции и обнаруживается «пропавшая» фи­гура.

То, что обобщение способствует обогащению наглядно­сти, показали и наши эксперименты с последовательным показом испытуемым (кандидатам в мастера) двух пози­ций — сложного динамичного положения из практической партии и композиции с большим количеством фигур на доске. Испытуемые быстро восстанавливали положение из практической партии, так как оно имело определенное смысловое значение с точки зрения практика (характерную конфигурацию пешек, наличие.типичного плана предстоя­щей борьбы).

Восстановление же задачи оказалось гораздо более за­труднительным. Большинство испытуемых (9 из 10) так и не восстановили точно расположение фигур, поскольку оно не отличалось логической взаимосвязью, характерной для практической партии.

В свою очередь точность восприятия, развитая чув­ственная сторона мышления обогащает смысловое со­держание и является необходимым его атрибутом. Мы провели эксперимент с показом типичной позиции ста­роиндийской защиты, возникшей в процессе развития партии Тайманов — Найдорф (Цюрих, 1953). Сходные по содержанию ситуации были известны испытуемым. Они быстро и правильно ответили на вопросы задания — найти лучшие планы игры за белых и черных — и указали харак­терные комбинационные приемы.

На следующем занятии испытуемым была предложена та же позиция, но был изменен цвет фигур, и они были расположены на доске в зеркальном отражении. Смыс­ловое содержание этой позиции оставалось идентичным прежней, но изменение привычного цвета фигур и цвета полей их расположения привело к затруднениям в ответе на аналогичные первому заданию вопросы. Каждый из ис­пытуемых потратил в среднем на 10 минут больше, чтобы правильно оценить возможности сторон.

Итак, шахматный образ проявляется в единстве его значения и чувственной организации. Шахматный образ — всегда оценка ситуации или ее структурных элементов, выраженная в конкретной форме действия фигур на доске.

Степень обобщенности шахматных образов различна и может рассматриваться в двух аспектах: 1) развития шах­матиста и 2) связи с объективной сложностью предметного содержания позиции.

Обобщенный характер мышления шахматиста форми­руется и развивается в процессе совершенствования ма­стерства, овладения знаниями. Знакомство с принципами стратегии и тактики шахмат, с типичными позициями и приемами игры способствует развитию логического ком­понента мышления.

Справедливо мнение А. Бинэ, считавшего, что рост силы шахматиста сопровождается определенными стадия­ми развития его способностей к абстрагированию конкрет­ного материала.

Обобщенность шахматных образов зависит также от сложности ситуации на доске. Необходимость более абст­рагированного отражения вызывается бесперспективно­стью или невозможностью во многих случаях выбрать ход, основываясь преимущественно на конкретном вариантном расчете. В то же время отражение самой простой позиции с легко находимой форсированной игрой также проявляется в форме образа, но значительно менее обобщенного.

Таково психологическое содержание понятия «шахмат­ный образ».