Опережающий образ и его роль в мышлении шахматиста

Опережающий образ возникает при обдумывании воз­можных в будущем изменений ситуации. При этом в ряде случаев значение возможных событий в партии настолько переоценивается, что они воспринимаются шахматистом как реально существующие.

Отрицательная роль опережающих образов проявляется двояко. В одних случаях возможные угрозы противника принимаются за реально существующие. Отдаленная пер­спектива фетишизируется сознанием и становится факто­ром оценки уже существующей позиции.

В других случаях излишнее значение приписывается возможным в будущем маневрам собственных фигур. То, что их осуществление еще не подготовлено, учитывается недостаточно отчетливо. Из процесса предвидения выпа­дают промежуточные звенья, которые должны были бы связать образ желаемых изменений с воспринимаемой в настоящий момент позицией на доске. Подобный ход об­думывания приводит к нереальности планирования, про­жектерству.

Часто возникновение отрицательных опережающих об­разов связано с возможными маневрами отдельных фигур противника. Причем несколько ходов, необходимых для осуществления такого маневра, в сознании отражаются в качестве слитного, неразрывного акта. Возникает иллюзия, что время течет по-разному: быстрее для действий против­ника, медленнее для собственных действий.

Отрицательные опережающие образы возникают не только в связи с оценкой возможностей отдельных фигур противника, но и на основе более обобщенных факторов.

В рассмотренных примерах наблюдалась тенденция к переоценке будущих угроз противника и недооценке соб­ственной позиции. При этом совершался добровольный и большей частью немотивированный переход к пассивному образу действий, что приводило к значительному сниже­нию качества игры. Указанные свойства опережающего образа тонко подметил А. Нимцович в своем известном афоризме «Угроза выглядит сильнее ее исполнения».

Нередко проявляется и другая сторона отрицательного опережающего образа: преувеличиваются свои шансы и внимание направляется лишь на рассмотрение возмож­ностей собственных фигур. Реальные же ответы партнера недооцениваются или игнорируются.

При неоправданной увлеченности своими замыслами кажется, что они могут быть реализованы сразу, мгновенно, и, во всяком случае, гораздо быстрее, чем замыслы противника (хотя в действительности часто для реализации тех и других требуется одинаковое количество ходов).

Конечно, отрицательная роль опережающих образов проявляется не только в одноходовых «зевках». Чаще она связана с менее очевидными упущениями.

Опережающий образ часто проявляется в связи с воз­никновением у шахматиста уверенности в обязательности ответного взятия противником размениваемой или по­жертвованной фигуры.

Психологически сходны с приведенными примерами случаи возникновения опережающих образов, основанных на уверенности шахматиста в том, что атакованная фигура должна либо сразу отойти, либо быть немедленно защищена.

А. Котов справедливо заметил: «Атакованная фигура должна уходить — сколько партий было проиграно именно потому, что играющий слепо следовал этому условному реф­лексу, годами утверждающемуся в сознании шахматиста!»

Рассмотренные примеры показывают, что при опере­жающих образах часто недооцениваются промежуточные ответы противника. Отметим, что предвидеть так называе­мые промежуточные ходы психологически трудно, так как эти ходы связаны с отрицанием в данный момент привыч­ных шахматных ценностей, например, значения материа­ла, владения центром и т. п.

Поэтому позиции, насыщенные нестандартными воз­можностями, вызывали ошибки в игре даже у самых круп­ных шахматистов.

Отрицательные опережающие образы выступают, следо­вательно, в двух плоскостях. В одних случаях они приводят к излишней осторожности, когда «у страха глаза велики», а в других — к чрезмерной самонадеянности.

Однако необходимо отметить и положительную роль опережающих мыслительных образов в развитии фанта­зии шахматиста. В творчестве М. Чигорина, А. Алехина, М. Таля, А. Карпова, Л. Полугаевского и других шахма­тистов объекты предвидения, как правило, соотносились критическим анализом с реальной действительностью. Это сочетание благодаря сознательному контролю спо­собствовало дальности и точности расчета, нахождению оригинальных идей. В этой связи можно вспомнить такие примеры из практики, как партии Карпов — Велимирович (Скопье, 1976), Любоевич — Карпов (Манила, 1976), Полу- гаевский — Смыслов (Рига, 1975).

Итак, опережающие образы могут быть важными фак­торами в развитии способности предвидеть события. Но какие меры следует предложить для устранения отрица­тельных опережающих образов?

Как было показано выше, при возникновении отри­цательного опережающего образа шахматист, ясно пред­ставляя завершающий момент осуществления какой-либо идеи, ослабляет контроль над промежуточными звеньями. Отсюда следует, что важно научиться точно фиксировать в уме не только конечную позицию, но и все промежуточ­ные, обращая особое внимание на те продолжения, кото­рые могли бы увести игру с намеченного пути.

Среди других способов борьбы с отрицательными опере­жающими образами большого внимания заслуживает игра вслепую. Остановимся на этой рекомендации подробнее.

Распространено мнение, что игра вслепую вредна для здоровья и ничего не дает для развития способностей шах­матиста. Не станем оспаривать правильное утверждение, что увлечение сеансами вслепую преследует рекламные цели и пользы не приносит. Однако наша рекомендация имеет в виду небольшое количество тренировочных партий и решений учебных позиций.

О пользе игры вслепую говорили многие шахматные специалисты. На досто­инства игры вслепую как средства тренировки указывали Тарраш, Марко, Алехин, Бондаревский.
©Крогиус